Корни. О сплетеньях жизни и семейных тайнах
В хранилище нам показывали отдельно взятые экземпляры, а художница повернула нас лицом к воодушевляющей панораме активной жизни. Под конец она призналась: «Многое еще непонятно, многое трудно объяснить».
Пришло время попрощаться и уйти из леса – из леса, в котором художница, возможно не без иронии, решила уединиться. А может, она и не уединилась вовсе, а только стерла границы – переплела свою жизнь с деревьями, мхами и прочими живыми объектами Лаврентийских лесов? Когда наша группа грузилась в микроавтобус, я размышляла об энергии, которая высвобождается из наших организмов, будто из глубокой шахты, и уходит в небеса, невзирая на ограничения, накладываемые нашими сущностями и конечностями.
родные незнакомцы
Мы ехали домой через зону затопления в Гатино, мимо огороженных мешками с песком домов и богатых резиденций, в которых бассейны скрылись под водами вышедшей из берегов реки. Река затопила дома, волны плескались на уровне потолка полуподвалов. Люди вытащили свои пожитки наверх, повынимали всё из нижних ящиков, переложили продукты на самые верхние полки.