Камень. Книга двенадцатая
Фон Мольтке, замерев от этой сентенции, ждала реакции нахмурившегося цесаревича, однако первым свое мнение решил высказать упомянутый царевич:
– Ваня, – улыбался он, – ты чего завелся-то на ровном месте? Нам, в том числе и тебе, эти писаки и диванные аналитики бесплатную рекламу делают, а ты… Что же касается акции устрашения, то я уверен, нам с тобой в самое ближайшее время еще представится подходящий случай, и я при всех обещаю: твоему праведному гневу и извращенным фантазиям я мешать не буду.
Кузьмин на это только отмахнулся, уселся обратно за стол и потянулся за бутылкой с коньяком, а Алексей Александрович продолжил, но обратился уже к цесаревичу:
– Отец, мне кажется, Ивану Олеговичу надо… отвлечься. Заработался он у нас совсем. Помнишь, Иван Олегович в одном очень веселом месте целую агентурную сеть выстроил, за которую тебе еще французы претензии предъявляли? Может, именно в эту горячую точку мира его и послать?
Баронесса обратила внимание, как замер Кузьмин, а на лице цесаревича расплылась довольная улыбка: