СССР 2010. Здравствуй, пионерское лето!

– Значит, Владимир Викторович уже успел завербовать тебя в свои ряды, – с лёгким удивлением констатировал факт майор. – Честно говоря, не ожидал. Судя по делу, тебя не слишком интересует спорт и общественные мероприятия.

– Так далеко не факт, что меня на поле вообще выпустят, – я легкомысленно откинулся на спинку стула, наслаждаясь прохладой кондиционера. – С моим то рангом. Почему тогда не сделать приятно человеку. Пусть порадуется.

– А ты уверен, что ему будет приятно? – прищурился Сухарев, глядя на меня холодным взглядом. – Когда ты в последний момент сольёшься. А ведь на тебя все будут рассчитывать. По-твоему, это достойно комсомольца?

– Только на комсомольскую сознательность давить не надо, – я поморщился. – А то, я гляжу, это очень выборочно работает. Чем выше должность в партии, тем меньше сознательности. И не надо на меня так смотреть. Я не контра, просто не люблю, когда из меня делают идиота и манипулируют. Вот как вы сейчас. Владимир Васильевич по должности обязан понимать, кого допустят до соревнований, а кого нет. Если станет пытаться меня пропихнуть, это что, будет по-комсомольски сознательно? Да ни хрена! Это будет подло по отношению к другим участникам. Но ни его, ни вас это почему-то не волнует, правда? Куда сознательность-то делась?