Небесная музыка. Солнце

Это слишком личная сцена, почти интимная и, несмотря на это, очень нежная. Мне кажется, если бы Октавий не был суперзвездой, у них бы с Лилит все получилось. Они подходят друг другу.

Я почти уверена, что подруга без ума от него. И я ее не осуждаю.

Хотеть нежности – это нормально.

Хотеть любви – это правильно.

Хотеть человека – это естественно.

Я вспоминаю свой неслучившийся поцелуй с Кристианом. И становится чуть тоскливо.

Стараясь не обнаружить себя, я, неслышно ступая, ухожу из коридора, пятясь назад. И врезаюсь спиной во что-то мягкое.

– Ч-черт, – шипит это «мягкое». – Смотри, куда идешь, Франкенштейн.

Лестерс.

– Тихо, – прошу его я. – Там…

Я резко оборачиваюсь и прижимаю указательный палец к губам. Он понимает меня с полуслова.

– Ну, где они? – шепчет он.

– Кто?

– Боксеры?

– В комнате, – отвечаю я.

Это странно, но, насмотревшись на Лилит и Октавия (кто бы мог подумать, Лорд Октавий!), я понимаю, что тоже хочу этого: поцелуев, нежности, света, бьющего из груди. Хочу всего, что я не получила от Криса.