Анима

А не резиновыми, блин, дубинками. Этот полицейский щит, который держит пистолетный выстрел, пробьет любой плешивый гоблин заточенной деревянной палкой, которую он считает копьем.

Нас подвели ко входу в метро. Обычный застекленный вход, внутри все хорошо освещено, посторонних нет, кроме силовиков. Нас сопроводили до эскалатора и даже включили его, чтобы мы могли спуститься.

Мы с Гамбо шли последними. Парень вооружился щитом, но от прочей экипировки тоже отказался. Настаивать никто не стал. Я так понимаю, что на наши жизни всем глубоко насрать.

– Почему заключенные перестали закрывать разломы? – спросил я шепотом.

– Они их разве когда-то закрывали? – удивился он.

– Наставник рассказывал, что да.

– Эх, – улыбнулся Гамбо. – Он, видимо, тоже диким был. Ничего-то ты не знаешь о столичной жизни. Разломы – это ценный источник опыта и карт. Так что в Москве абы кто не может заниматься подобным. Мы лишь должны провести первичную разведку, оценить степень угрозы, собрать информацию по врагам. А жар будут загребать клановые бойцы, которым тоже надо качаться. Самим и молодняк подтягивать. Ну и трофеи, само собой. Кто будет отдавать зэкам карты?