Ночница. Коллекция ужасов

Изображение Клима упорно не покидало экран. И если бы не закадровые реплики режиссера, можно было подумать, что съемка прекратилась.

– Нет, нет, нет! Я не желаю сеять смерть! Мои руки и так по локоть в крови! – сипел Тодорович.

Лицо Клима на пленке едва заметно изменилось. Макару даже показалось, что теперь он не мертв, а лишь искусно приотворяется. Приоткрытый рот слегка растянулся в улыбке, а в тусклых глазах зажглись пугающие искры.

– Изыди! Прочь! Оставь меня в покое! – сокрушался режиссер.

Угольно-черные зрачки покойника медленно поплыли вбок. Теперь он смотрел в лицо оператору с презрением и злорадством. Белый шум лишь на миг растерзал картинку, но, когда вернулось качество, Макар отпрыгнул в испуге. Мертвец на экране, гулко посмеиваясь, ковырялся в ране, что режиссер оставил на его затылке. Двумя резкими движениями он сорвал огромные куски скальпа и попытался встать. На этом запись прервалась.

– Тогда все должно было кончиться… – Размеренный баритон настиг Кудряшова со спины. – Но дьявол – отец лжи. Он не способен играть честно. Я понял это слишком поздно.