Змеиная вода

– Чего?

– Ладно, невеста вашего сына… предыдущая, – Зима уточнила это на всякий случай. – Её, если так-то, может, и не жаль. Померла, как говорится, так померла…

Лицо Марии Федоровны застыло.

– Но ведь и дочь ваша родная… она тоже от укуса гадюки преставилась?

– Это был несчастный случай!

– С гадюкой?

И по тому, как поджались губы Анатолия, как побледнело лицо его, Бекшеев понял, что они правы.

– Я… горюю о ней.

А вот горя Бекшеев не уловил.

Ярость.

И ненависть. Глухую. Старую, если не застарелую. Она полыхнула. И погасла.

– Брошь – это брошь. Просто… память… Ангелина же…

Анатолий коснулся руки матушки.

– Может…

– Нет, дорогой. Мы все тут понимаем, для чего эти гости, – голос прозвучал сухо. – И да… пожалуй, я соглашусь с князем. Сейчас эта смерть выглядит донельзя подозрительной. И я сожалею, что… не настояла на проведении расследования.

Она отложила нож и вилку.

– Будь добр, попроси заварить мне чаю. Моего.

– Матушка…

– Иди, дорогой. Уверена, пытать меня не станут.