Калифорния на Амуре

– И сколько платят компании старателям? – внезапно спросил Ганцзалин.

– Пять рублей в день, – отвечал президент.

Нестор Васильевич покачал головой. Недурно, это в несколько раз больше, чем зарплата фабричных рабочих в том же Санкт-Петербурге.

– Да, но и условия здесь не в пример тяжелее, – возразил Фассе. – Не говоря уже про местную дороговизну. Фунт хлеба у нас тут сорок копеек против десяти в Благовещенске, пуд сухарей – шестнадцать рублей. Лопата, без которой на прииске не обойтись, десять целковых. Вот и считайте, много это или мало.

– Но если повезет с участком, сколько можно намывать золота, ну, скажем, в день? – спросил надворный советник.

– Если повезет, – отвечал Карл Иванович, – у нас тут можно намывать в день и сто, и сто пятьдесят, и даже двести рублей. Но, сами понимаете, так везет далеко не каждому. Кстати, слово «золото» тут не употребляют, чтобы не сглазить и не отпугнуть удачу. Говорят обычно бус, крупка, пшеничка… Впрочем, мы отвлеклись. Надо сказать, что к нам сюда привозят российские газеты, хоть и с некоторым запозданием. Так вот, могу заметить, что фантазий в статьях господ газетчиков больше, чем правды. Так, в «Петербургских ведомостях» я прочитал, что даже при самой примитивной и невыгодной промывке сто пудов золотоносной породы дают здесь средним числом семь фунтов чистого золота. Переводя на европейскую систему мер, это равно почти двум килограммам золота с тонны промытого песка.