Рубиновый лес. Дилогия

– Принц Оберон – мой дядя. Ты правда была знакома с ним? Зачем же он приходил к тебе?

– Чтобы учиться, конечно, – ответила Хагалаз так, будто это было очевидно, и плюхнулась на скамью во главе стола. Вороний череп на её голове, которым были заколоты лохматые чёрные волосы, зацепился за подвешенные пучки трав и заставил их раскачиваться. – Кто, по-твоему, подарил мне те драконьи часы? Тоже один из бывших учеников!

– Чему у тебя учатся? Сейду?

– Да, ему самому. Что тебя удивляет?

– Мужчина, который учится сейду, – не мужчина! – резко вставил Кочевник, сплюнув рыбьи косточки прямо на пол, но Хагалаз на такую невоспитанность и ухом не повела. Наверное, и не такое видала за свою жизнь. Вместо этого она снисходительно ответила:

– Именно поэтому принц и пришёл ко мне. У сейда женское начало, мужчины обычно стыдятся практиковать его. Их считают женоподобными извращенцами…

– Потому что так и есть! – фыркнул Кочевник снова.

– Если бы кто узнал, что принц занимается сейдом, он бы до конца жизни не отмылся от позора, – продолжила Хагалаз, мудро не обращая на Кочевника внимания. – Но принц был любопытен и одарён вовсе не по-мужски. Каких только учеников у меня не было в то время, даже драконы, мечтающие преступить свою природу, приходили ко мне за обучением сейду, но принц превзошёл их всех. У него были гибкий ум и нежное сердце, израненное безответной любовью… Принц учился так быстро и безжалостно, словно от этого зависела его жизнь, и полгода практически не покидал моей хижины. А когда получил всё, что я могла ему дать, ушёл и больше не возвращался.