Рубиновый лес. Дилогия

Но это не значит, что я не хотела этого.

– Ну что? – спросил Солярис, когда я медленно развернула полотно. Он помогал мне, придерживая пальцами сворачивающиеся углы картины, пока я разглядывала изображённую женщину. Зелёные глаза, светлая-светлая кожа, вздёрнутый нос и волосы рыжие, как языки пламени. Даже здесь фибула с лунными ипостасями была при ней, выглядывая из-за затылка. – Это она?

– Королева Нера, – прошептала я, вспоминая видение и понимая, что мы только что решили одну загадку… и породили новую. – Да, я видела в Красном тумане свою мать.

Первое, что я сделала, открыв глаза наутро после Вознесения, – это выпила рябиновый чай, уже ждущий меня на прикроватной тумбе, потому что голова болела так, будто вот-вот треснет пополам. Приторная медовуха обернулась кислым послевкусием желчи на языке. Я с трудом заставила себя встать с постели и переодеться, ведь, вернувшись в покои лишь с рассветом, как и напутствовал Солярис, рухнула спать, даже не раздеваясь. Выбор нового наряда занял почти полчаса – я попросту не умела обходиться без Матти, которая сейчас, как моя представительница, верховодила кухонными мастерами и слугами, готовя Медовый зал к новой праздничной вехе. Решив, что под плащом из белого заячьего меха Дайре всё равно не разглядит, что на мне надето, я решила предпочесть красоте тепло, укутавшись в несколько слоёв плотной шерстяной ткани. Длинные рукава плаща хорошо прятали наручи Гектора с тонкими лезвиями, которые я надела чисто на всякий случай.