Сотня. Казачий крест

Ожидавший очередной выволочки Матвей только удивлённо хмыкнул и встал к наковальне. Но на этом история не закончилась. Очевидно, снести побои от ушибленного инвалида, которым считал парня сам Леонтий, было для него слишком, так что через день на подворье кузнеца явились уже двое. Сам казак и его знаменитый сынок.

– Вот что, Григорий. Твой щенок мне надысь обиду учинил, так что не влезай. Учить его станем, – с ходу заявил Леонтий, вытягивая из-за голенища нагайку.

– Ты, сосед, белены объелся? – иронично поинтересовался Григорий, откладывая клещи и подхватывая из кучи железа металлический прут. – Может, ещё меня поучить вздумаешь?

– Погоди, бать, – остановил его Матвей. – То моя печаль. Сам разберусь. А ты, – повернулся он к соседу, – не обессудь, коли потом придётся ещё и на доктора тратиться.

– Да ты, сопляк пришибленный, и вовсе сбесился! – вскинулся казак. – А ну, Мишка, тащи его сюда, – скомандовал он сыну.

Высокий, широкоплечий, что называется, косая сажень в плечах, молодой казачок усмехнулся и, засучивая рукава, решительно перешагнул порог кузни, чтобы тут же вылететь обратно спиной вперёд. Недолго думая, Матвей вышиб его прямым ударом ноги в грудь. Тренировки на заднем дворе до кровавой пелены в глазах не прошли даром. Скорость и силу ударов он почти восстановил.