Девочка с куклами

– С Крыловым, – поправил Наиля Вербин.

– Что?

– Крылов, как баснописец.

– Я не знаю этих ваших писцев. А сейчас у меня нет времени на наш странный диалог. Прощайте.

Зарипов бросил трубку.

Вербин посмотрел на замолчавший смартфон и улыбнулся. А потом вышел из машины и закурил. Хотя не собирался.

Люди разные. Одни начинают хамить полицейским только потому, что те – полицейские, другие потеют, проезжая мимо стоящей на обочине машины ДПС. Как поведёт себя невиновный человек при встрече с блюстителем порядка, можно предполагать, лишь зная этого человека. Наиль же был для Вербина закрытой книгой, во всяком случае пока, и потому с выводами Феликс не спешил. Но не преминул отметить, что человек, который наилучшим образом подходит на роль убийцы, в достаточно грубой форме отказался от общения с дознавателем.

– Тут есть над чем подумать…

Но потом, потому что сейчас Вербину было чем заняться.

Анзоров не сказал, когда ждёт ответ, но Феликс понимал, что затягивать не следует: чем быстрее он примет решение о своём участии в деле – тем лучше. Служба есть служба: или он пойдёт по ещё не остывшему следу убийцы Виктории Рыковой, или Шиповник подбросит следующее расследование, а то и не одно. И ему опять будет чем заняться. Он опять погрузится в чужую беду, и это поможет не замечать, что по вечерам он возвращается в пустую квартиру, которая снова перестала быть домом, а превратилась в место, где Вербин спал, ел и находил чистую одежду. Последние месяцы Феликс жил разгадками чужих тайн, и чем запутаннее они были, чем глубже затягивало расследование, тем лучше он себя чувствовал. Спокойнее. Он искал сложные головоломки, которые вырывали его из пустоты реальности, и чувствовал – пока только чувствовал – что смерть Виктории Рыковой окажется именно такой. Предчувствие нравилось, и Феликс надеялся, что оно не подведёт.