Явор

– Еще один самоубийца, – раздается голос из соседней камеры. Я поворачиваю голову в сторону собеседника. Татуированный мексиканец подходит ближе. – Каждый день здесь кто-то сводит счеты с жизнью. А ты, я смотрю, крепкий орешек, – скалится, оголяя два золотых зуба. – Пауло, – протягивает руку, но я не отвечаю ему рукопожатием.

– Явор, – бросаю сухо. Парень поджимает губы и убирает руку.

Наш диалог прерывают приближающиеся шаги и шорох, будто тяжелый мешок тащат по земле. Так и есть. Два надзирателя волокут за ноги тело. Мужчина так сильно избит, что его опухшее лицо невозможно рассмотреть из-за множественных ссадин и синяков. Внезапно они останавливаются напротив моей камеры, а худощавый тюремщик с блядскими усиками, делает шаг ко мне навстречу.

– Слышь, белобрысый, не вздумай и ты подвесить свои яйца, мне сегодня и с этим дерьмом, – пинает тело, – хватит возни.

– Да ладно, Керн, на одного дрочилу меньше будет. Тем более этот больно проблемный, – плюет в мою камеру второй надзиратель с торчащими из-под кепки грязно-рыжими волосами.