Пионерский гамбит – 2
– Идея – огонь, – кивнул я. – Все девушки любят цветы.
– Я счас, – Марчуков соскочил с подоконника и стал пробираться к выходу. Марина Климовна, как раз вещавшая со сцены о том, что если кто-то говорит, что ему скучно, то это значит, что он сам скучный и просто не ждет, чтобы его развлекли. И чтобы мы все не были как этот гипотетический Вася, а вели активную и интересную жизнь, чтобы на скуку просто не осталось времени. Она проводила выскочившего за дверь зала Марчукова цепким взглядом, но с речи своей на сбилась.
Тут кто-то ткнул меня в бок.
– Чего тебе? – нахмурившись, спросил я.
– Мне сказали, что это ты Крамской, – сказал незнакомый долговязый парень с узким лошадиным лицом.
Глава 8, про профпригодность, пионерское вуду и танцы
Незнакомого парня звали Алик. Именно так он представился, хотя имя это не сочеталось с его унылой протокольной физиономией от слова «совсем». Он был длинный, выше даже Мамонова, худой и сутулый. Одет в брюки типа школьных, которые болтались на нем мешком и держались только на туго затянутом ремне. Полосатая футболка, тоже не особенно подходящая по размеру, заправлена в брюки. На ногах – изрядно стоптанные сандалии на босу ногу. На боку у него в черном кожаном чехлу болтался фотоаппарат «Зенит».