Золото короля

Тут за спиной послышался свист, который я узнал бы даже в преисподней. Тирури-та-та – прозвучала рулада. И, обернувшись, я встретился глазами с призраком.

– Ты вырос, мальчуган.

Гвальтерио Малатеста глядел мне в глаза, и я не сомневался, что он читает в них, словно в открытой книге. Как и прежде, весь в черном, в черной же широкополой шляпе – и на кожаной перевязи, не скрытой ни плащом, ни епанчой, висела устрашающего вида шпага со здоровенной крестовиной. Как и прежде, высок и сухопар, и от обращенной ко мне улыбки изрытое оспинами и рубцами лицо – лицо покойника, умученного долгой болезнью, – не оживлялось, а делалось лишь еще более мертвенным.

– Подрос, подрос… – повторил он задумчиво.

Мне показалось, что он хочет добавить: «С тех пор, как мы виделись в последний раз», но этих слов не прозвучало. А виделись мы в последний раз на пути в Толедо, в тот день, когда в закрытой карете он вез меня в застенки инквизиции. Воспоминание об этом было неприятно нам обоим, хоть и по разным причинам.