Сашка Вагнер. Вера. Отвага. Честь

Иногда Бианка слышала разговоры «охранников» – говорили они на галицком диалекте, но его девушка понимала даже лучше, чем украинский и русский. Те чаще всего обсуждали несколько тем: то, что их бросили здесь гнить, то, что всего мало боеприпасов, еды… и не пограбишь никого, всё уже растащили. Обсуждали свои перспективы: молодые верили, что в войну вот-вот вступит НАТО и «дасть москалям перцю». Кто постарше о руководстве Украины и натовских «союзниках» отзывались нелестно:

– Хотели бы помочь, помогли бы. Кишка тонка у них с Россией бодаться. Вон в Мариуполе генерала и адмирала прос… али под «Азовсталью». Они на своих плевали, станут ли за наших бодаться?

– Русские же бодаются за своих сепаров! – возражали молодые оптимисты.

– Так-то русские, – отвечали им пожилые скептики.

Бианку поражало, что многие из «украинцев» говорили между собой на чистом русском или на суржике, где русских слов было больше, чем украинских. Поражало обилие мата. Поражало то, что иногда боевики обсуждали между собой военные преступления так, будто в этом не было вообще ничего предосудительного. Грабёж, мародёрство, пытки и убийство пленных, казалось, вообще не воспринимались ими как что-то запретное! Мало-помалу Бианка начала понимать, за что местные между собой сравнивают ВСУ с нацистами.