Глаза Гейзенберга

Орн сглотнул.

– Я должен был догадаться.

– Ты и догадался. Подсознательно. Все, что здесь не так, ты заметил подсознательно. И встревожился до чертиков. Потому и нажал экстренную кнопку.

– Пожалуй, вы правы.

– И еще урок. Самый важный показатель при определении агрессивности: мирные народы, по-настоящему мирные, мир вообще не обсуждают. У них развилась динамика ненасилия, в которой обычная концепция мира даже не фигурирует. Они о нем и не думают. Единственная причина развить более чем пассивный интерес к миру в том смысле, в каком мы его понимаем, – это постоянный и жестокий контраст войны.

– Конечно. – Орн сделал глубокий вдох и вгляделся в деревню, стоящую на возвышенности перед ними. – Но как же отсутствие укреплений? У них нет животных для кавалерии и…

– Можно не сомневаться, что артиллерия у них есть. Хм-м-м… – Стетсон потер подбородок. – Ну, пожалуй, этого достаточно. Мы без сомнения обнаружим здесь паттерн, который вычеркивает мобильную кавалерию из уравнения и не позволяет строить каменные фортификации.