Глаза Гейзенберга

– Без всяких сомнений, – выдавил Стетсон.

Орн вызвал в памяти картины своего детства.

Мадди? Он вспомнил рыжеволосую пацанку, всегда готовую принять участие в любой авантюре, союзницу в борьбе против взрослых, когда те слишком рьяно пытались влезть в их тайный детский мирок.

– Ну? – не выдержал Стетсон.

– Моей семьи нет среди потомственных предателей, о которых ты рассказываешь, – сказал Орн. – Так причем тут Мадди?

– Все завязано на политике, – сказал Стетсон. – Мы считаем, причина – ее муж.

– А-а-а, член Ассамблеи от Чаргона, – сказал Орн. – Я с ним не знаком, но с интересом следил за его карьерой… и Мадди писала мне о нем, присылала фото, когда они поженились.

– Сестра тебе очень нравится, – сказал Стетсон. Это было утверждение, а не вопрос.

– У меня остались… теплые воспоминания. Она помогла мне, когда я сбежал.

– Почему ты ушел из дома?

Орн почуял скрытый вес, заключенный в этом вопросе, и с усилием придал голосу невозмутимость.

– Семейные дела. Я знал, чем хотел заниматься. Родственники были против.