На границе тучи ходят хмуро…
«А значит, что? Остается всем и каждому поведать о моей… гм… амнезии! И валить подальше от всех, кто знал меня прежнего, подальше и побыстрее. Потому как я сегодня не такой, как вчера, – и сильно не такой».
От размышлений отвлекло сильное желание посетить… сортир, как подсказала ново-старая память. Блин!!! Ну просто день открытий, чтоб их! Тело заметно «тормозило», как будто передвигалось под водой. Шаркнув ногой под койкой, он тут же выпнул наружу эмалированный тазик знакомой формы – утка обыкновенная, медицинская.
«А жизнь-то, похоже, налаживается, а?»
Глава 2
Отныне и навсегда он – князь Агренев, Александр Яковлевич. После завершения торжеств по случаю окончания славного Первого Павловского военного училища, расположенного в не менее славном городе Санкт-Петербурге, он был найден без сознания на полу рядом со своей койкой в казарме. Попытки привести в чувство успеха не имели, и безвольную тушку «обессилевшего от эмоций» князя на руках перенесли в лазарет училища, где он и провалялся пять дней, пока не пришел в сознание. Товарищи по учебе уже разъехались наслаждаться месячным отпуском, наставники большей частью тоже, на освободившиеся койки выпускников уже (и с немалым энтузиазмом) переселились довольные и счастливые бывшие первокурсники… перед тем как отбыть на сборы в Красносельский летний лагерь. Сейчас начало июня, и вообще, бедный он, несчастный сиротинушка… Последнее утверждение есть натуральный факт. Матушка умерла через три года после его рождения, а отец преставился пять лет назад (но и до этого не баловал вниманием единственного сына). Так что юнкер Агренев всю свою сознательную жизнь жил и учился на казенном коште – то бишь на полном государственном обеспечении. Ко всему еще имел вполне заслуженную репутацию рохли и зубрилы, вежливо-предупредительного с учителями и курсовыми офицерами, но нелюдимого со сверстниками.