Человек из СССР. Пьесы 1927–1938

Ошивенский некоторое время прибивает, затем судорожно роняет молоток.

Ошивенский. Чорт!.. Прямо по ногтю…

Федор Федорович. Что же это вы так неосторожно, Виктор Иванович. Здорово, должно быть, больно?

Ошивенский. Еще бы не больно… Ноготь, наверно, сойдет.

Федор Федорович. Давайте я прибью. А написано довольно красиво, правда? Нужно заметить, что я очень старался. Не буквы, а мечта.

Ошивенский. В конце концов, эти цыгане только лишний расход. Публики не прибавится. Не сегодня завтра мой кабачишко… – как вы думаете, может быть, в холодной воде подержать?

Федор Федорович. Да, помогает. Ну вот, готово! На самом видном месте. Довольно эффектно.

Ошивенский…не сегодня завтра мой кабачишко лопнет. И опять изволь рыскать по этому проклятому Берлину, искать, придумывать что-то… А мне как-никак под семьдесят. И устал же я, ох как устал…

Федор Федорович. Пожалуй, красивей будет, если так: белый виноград с апельсинами, а черный с бананами. Просто и аппетитно.

Ошивенский. Который час?

Федор Федорович. Девять. Я предложил бы сегодня иначе столики расставить. Все равно, когда на будущей неделе начнут распевать ваши цыгане, придется вон там место очистить.