Человек из СССР. Пьесы 1927–1938

Люля. Давайте сосчитаем, сколько билетов продано. Погодите, мы так сделаем —

Таубендорф. Кажется – немного. А почему эти деньги отдельно лежат?

Люля. – восемнадцать – не мешайте – восемнадцать с полтиной, девятнадцать —

Таубендорф. Ах, сколько уже раз я проделал все это!.. Мне везет: как только устраивается какая-нибудь лекция, или концерт, или бал, меня непременно приглашают распорядителем. У меня даже установилась определенная такса: за бал – четвертной билет.

Люля. Ну вот, я спуталась!.. Тцц! Все сначала.

Таубендорф. Лекции, дурацкие доклады, благотворительные балы, годовщины, – сколько их уже было! Я тоже, Люля, спутался. Вот сейчас кто-то что-то читает, – а кто и что – мне, собственно говоря, наплевать с высокого дерева. А может быть, это вовсе и не лекция, а концерт, – или какой-нибудь длинногривый кретин читает стихи. Послушаете, Люля, давайте я за вас сосчитаю.

Люля. Вы ужасно странно говорите, Николай Карлович. Сегодня как раз очень должно быть интересно. И масса знакомых. Эта пятимарковка совсем рваная.