Население: одна

За окном все ближе рокотали грозовые раскаты. Офелия закрыла ставни в спальне, но оставила открытыми кухонные. За готовкой она то и дело поглядывала в окно, дожидаясь дождя и ветра. Когда началась гроза, на сковороде уже шкворчали сосиски с кольцами лука, сладким перцем и дольками картошки; Офелия завернула горячую начинку в свежевыпеченную лепешку и села на пороге кухни, слушая шелест дождя в огороде.

Вскоре сумерки наполнились звуками воды: она шумно хлестала с неба, стучала каплями по крыше, мелодично журчала, сбегая с козырьков на каменные плиты у порогов, бурлила в сточных канавах. Гораздо лучше, чем в лесу. Офелия доела ужин и прислонилась к дверному косяку. Лицо и руки обдало водяной пылью, отлетающей от земли. Офелия облизала губы – дождевая вода бодрила лучше душа.

Дождь продолжался до темноты. Наконец она встала, покряхтывая от боли в затекшей спине и ногах, и перенесла свою подушку в соседнюю спальню. За день ползунчик успел сплести в углу целую сеть; Офелия раздавила его туфлей – хоть какая-то польза от этой обуви, довольно сказала она себе – и смахнула паутину. Она знала, что ползунчики не ядовиты, но их когтистые лапки кололись, и ей вовсе не улыбалось проснуться из-за этого среди ночи.