Население: одна

Мысль эта, укоренившись в голове, породила новый соблазн: ведь узнать правду совсем несложно. Если передача все-таки была, оборудование должно было ее записать. Достаточно включить воспроизведение, и она услышит все снова – или не услышит ничего, и тогда станет понятно, что она все выдумала.

Она знала правду без всякого оборудования. День ото дня она заходила в центр, снимала показания, проверяла погоду, записывала то и другое в журнал. День ото дня поглядывала на архив передач, не запуская их.

В конечном счете это произошло случайно. Она собиралась проверить, в какой день сажала морковь в прошлом году. Что-то отвлекло ее; палец соскользнул с клавиши поиска по календарю.

«…Из чего?» – спросил злой испуганный голос, принадлежащий не ей.

Это правда. Ей не почудилось. Оборудование не лжет, не умеет лгать, а значит, на записи был настоящий человек, и этому человеку было больно и страшно.

А теперь этот человек мертв. Офелия задрожала, сама того не заметив; сперва руки, потом ноги, и наконец всю ее затрясло от страха и потрясения. Это были люди – люди, которых она могла знать, с которыми могла разговаривать, – и они все мертвы.