Драгун. За храбрость!

– Егерям из пятнадцатого их превосходительство повелел все скалы вокруг лагеря проверить, – рассказывал обрубавший сушняк Чанов. – Первый эскадрон и агеевских казаков дорогу вперёд разведать послал и двойными караулами повелел стеречься. Да-а, не больно-то тут хорошее место для ночлега, вокруг одни лишь скалы, а долинка так себе, совсем тесная. И так-то ночью в горах холодина, а тут ещё и от воды будет студить. Попробуй ты кострами обогрейся. Чего это, дрова, что ли?! – Он пнул срубленные хлипкие стволики. – Тут даже и деревьев-то хороших в округе нет. Не наросли большие на голом камне.

Тимофею было холодно, вроде и мундир просох, и шинелькой сверху прикрылся, но тело била дрожь.

– Иванович, твоя это, – сказал Кошелев и накинул на него сверху бурку. – Надевай, надевай, ну чего топорщишься! Трофейная, с того самого горца, которого ты напоследок на скалах сбил. И ничего не говори даже! – остановил он вскинувшегося было Тимофея. – Так общество всё наше постановило. Твой трофей это по праву, тут и говорить нечего. И вот ещё. – Драгун протянул хороший, достаточно новый пистоль. – Наш, драгунский, офицерский при нём ещё был. Неужто же Гераська да вдруг мимо пройдёт. Ты-то сам любитель такого. Папаха ещё белая к этой бурке идёт, ну а уж сабельку с богатыми ножнами мы господину подпоручику отдали. Чай, не осерчаешь за такое?