В постели сводного брата

Но сейчас, сидя на последней паре и бездумно выводя на листе тетради какие-то кривые цветочки и веточки, я негодую оттого, что уже битый час думаю о сводном и его словах. Думаю, о том, вёл бы он себя так со мной, будь я более смелой дать ему отпор. Будь я как Таня. Оскорби он её, подруга бы нашла, что сказать в ответ так, что Марк и подойти к ней больше бы не рискнул. Но я не она. Я слишком мягкая. Часто теряюсь, если происходит выбивающая из равновесия ситуация. Во многом предпочитаю стерпеть и смолчать.

«Придётся делать всё, что я скажу. Иначе, все узнают позорный секрет твоего папаши».

Буравлю задумчивым взглядом лист бумаги со своими каракулями, пропуская мимо ушей всё, о чём усердно распинается преподаватель. Хмурюсь, вырываю лист из тетради и сжимаю бумагу в кулаке.

И это всё, что я могу. Отыграться на невинном листке. Конечно, я могла бы рассказать всё папе, но не привыкла жаловаться. И портить их отношения с Ниной из-за поведения её полоумного сынка, не хочу.

Как только нас отпускают с пары, прошу девчонок уйти побыстрее, чтобы не сталкиваться с Коршуновым снова. Дома проще. Если он решит заявиться, то там отец и его мать. Должны же быть у Марка какие-то рамки приличия и совесть, в конце концов.