Шейх для горничной Аленки
До тошноты противно стало. Я дал понять Казбеку, что может забирать темноволосую себе. На разок сойдет. А блонда моя. Мне нравилось, что она вызвала во мне, пресытившимся, новые чувства и эмоции.
– Вы так смотрите меня… – застеснялась горничная.
– Как? – поинтересовался я, жадно пожирая ее смущение.
– Как кролик на удава. Ой, то есть наоборот, конечно.
Я рассмеялся и ответил:
– Кроликом меня еще никто не обзывал.
– Я просто волнуюсь, простите.
– Почему ты волнуешься? – я взял ее дрожащие пальчики и слегка сжал. – Выглядишь изумительно.
Ее кожа пахла сладким персиком. Затащить бы ее в постель на всю ночь и трахать, пока она не попросит пощады.
– Я знаю, что вы сделали, – она нервно облизала пухлые губы, и у меня в паху засвербело еще сильнее, – с моей напарницей.
– Я не сделал ничего такого, чего бы ей не пришлось по вкусу. Ведь ты знаешь, что в постели никто не руководствуется рассудком. В постели правят эмоции и желания тела, – сказал я, поглаживая ее увитое синими венами тонкое запястье.