Комнатка

– «Черт»! – мысленно выругался я и, сжав губы, нехотя приоткрыл глаза. И тут же застонал, когда яркий свет резанул по ним так, словно и не свет это был, а ржавый зазубренный нож, безжалостно вонзившийся в податливую плоть глазных яблок.

– Привыкнешь, – со знанием дела ответила девчонка и в ее голосе послышалась улыбка. – Когда из Сундука выбираешься, всегда так. Хочется есть, пить, а глаза горят, будто в них солью посыпали.

– «Точнее и не скажешь», – снова подумал я, но вслух свои мысли решил не озвучивать. Да, я видел, что передо мной стоит человек. Вернее, цветная клякса, дрожащая, как разбавленная акварелью вода на стекле.

– Протри глаза, – посоветовала девочка и я услышал тихий шорох, после чего свет потускнел и стал менее режущим. – Так лучше?

– Да, – выдавил я из себя непослушное слово. Оно получилось хриплым, как ворона каркнула.

– После Сундука всегда так, – вздохнула она, помогая мне принять сидячее положение. Я кивнул, поблагодарив ее за помощь, а потом решился повторить попытку и снова открыл глаза. Боль никуда не делась, она была, но уже не такая режущая. Теперь я мог видеть, пусть и с оговорками. Контуры предметов и лицо девчонки расплывались дрожащей радугой, лишь небольшие участки был в фокусе. Зато я наконец-то увидел лицо той, кто со мной заговорил.