Моя сладкая боль

Пролистываю остальные документы. Стандартные процессуальные формы, в которых нет ничего интересного.

Забираюсь в официальный реестр документов Департамента, и мои подозрения усиливаются, потому что там нет и следа документов по делу Ванессы. Они должны были выложить это. Тогда почему этой информации нет в общедоступном источнике?

Снова открываю рапорты по делу Ванессы и внимательно вчитываюсь в написанное. Дохожу до фамилии инспектора, подписавшего документ, но не успеваю вбить ее в базу Департамента, как дверь в кабинет открывается, и заходит Ноа.

– Вил, шейх, который проходил по делу Лианы, умер в тюрьме от неизвестной болезни.

– Так уж и неизвестной, – хмыкаю, потому что всегда скептически отношусь к таким новостям. Такие люди, как этот шейх, не умирают просто так. Если он отправился к праотцам, значит, кому-то это было нужно.

– Да, – кивает он со скепсисом на лице. – Заболел прямо с сенатором. В один день. В разных тюрьмах.

– Видимо, сильный вирус.

– Очень. Действует на расстоянии сорока километров.