Паучий дар

Неттл кивнула, пытаясь понять, о чем он говорит.

– И когда… когда она позволяла тебе увидеть настоящую Белтею – ленивую, злую, самолюбивую, – это не воспринималось как что-то… плохое. Она смотрела на тебя, улыбалась со щербинкой и говорила: «Не хочу я тащить это на холм. Отнесешь?» Или: «У меня не хватит денег на эту брошь. Купишь мне?» И ты тащил. И покупал. Потому что если она спрашивала тебя о таком, то открывала тебе себя.

– Значит, у нее не было денег? – спросила Неттл.

– Ну, они с дочерью делали вино и плели корзины. А еще пряли шелк, как и все остальные в деревне. Но… Белтея не могла заставить себя много работать. Она… была дикой штучкой, вроде лисы.

«А ты ведь до сих пор ее любишь», – вдруг подумала Неттл.

– Значит, все делали ей подарки? – не могла не спросить она.

– Думаю, да. – У Джейберта сбилось дыхание, словно давно засевший в теле наконечник стрелы вдруг потревожил какой-то нерв. – Наверное, она всем так улыбалась.

Краем глаза Неттл заметила, как над головой у нее мелькнуло что-то белое, с распахнутыми крыльями. А потом увидела черную голову Янника с широко раскрытым клювом. Его пронзительный крик заставил Джейберта выронить ведро. А Неттл сразу поняла, о чем он кричит. И бросилась бежать.