Измена. Видимость семьи
Он резко двинул по столу листок. И с чиркающим звуком передо мной оказалась сумма с кучей нолей.
– Но это же сотни миллионов!
– Я не монстр. Всё с тебя взыскивать не буду. Но то, что было в твоём корпусе, будь любезна, верни.
Он придвинул ко мне следующий листок, но и на нём была сумма, которую выплатить, даже продав квартиру и дачный домик за городом, было нереально. А больше у нас с мамой ничего не было.
– Я не виновата! Я пойду в полицию!
– Только попробуй, обрубил главный, – если ты появишься на пороге любого отделения или вызовешь наряд, я узнаю в ту же секунду, и удвою сумму.
– Я ничего платить не буду!
Во мне поднялась волна злости.
– Будешь. Гоблин, объясни ей популярно.
Мне снова стало страшно. Показалось, что сейчас он опрокинет на меня стол или ударит, не вставая со стула. Я вжалась в спинку стула. Но вместо удара получила развёрнутое на весь экран телефона изображение. На фотографии мама сидела на нашей кухне, прижимая к себе Вероничку.
Один твой неверный шаг
Кровь застыла у меня в жилах. Я не могла вдохнуть или пошевелиться от охватившего меня ужаса. Пялилась на испуганное лицо мамы, надорванный ворот домашнего халата, на растрёпанные кудри дочери, задравшуюся по спине футболку пижамки с розовыми слониками, я поняла, что сделаю всё, что они скажут. Совсем всё. Только бы Вероничка была жива и здорова.