Гай

– У тебя совесть вообще есть? – кричит, чтобы выразить всю степень негодования. – Кто так делает? Я переживаю.

– Всё нормально, – отвечаю, одновременно вытаскивая тент и резиновый коврик из багажника. – Я его не бросила.

– И?

– Отвезла к Чайковским. Алиса не была рада тому, что я в курсе их рода занятий, но помогла.

– Дальше. С ним всё в порядке?

– Пока непонятно, – засовываю тент в большой мусорный пакет и приступаю к помывке коврика.

– Что значит – непонятно?

– У него несколько ранений и множество травм. Гарантий никаких. Но Алиса предупредила, что оставить его у себя не сможет, придётся забрать к себе, если, конечно, будет кого забирать.

Вновь возвращаюсь к варианту «избавиться от тела», и меня бросает в дрожь. Я плохо представляю, как это вообще происходит.

– А если он не выживет?

– А ты как думаешь? – повышаю голос, смывая пену с резиновой поверхности. – Придётся решать этот вопрос.

– Насть, это точно ты? – интересуется, понижая голос. – Потому что та Настя, которую я знаю, даже вслух такое не произнесла бы.