Гай

Где-то в боку пронзает обжигающей болью. И это не кастет, а нечто острое и проникающее под рёбра. Отключаюсь от боли, наслаждаясь темнотой и блаженной пустотой, но меня вновь приводят в чувства, выплеснув в лицо воду. И теперь передо мной лишь помощник, с наслаждением размахивающий перед лицом тычковым ножом, который спокойно помещается в ладони.

Впиваясь взглядом и зафиксировав мою голову одной рукой, второй медленно вводит лезвие, наслаждаясь моим перекошенным от боли лицом, и как, мне кажется, упиваясь страданиями. И как только лезвие входит по рукоять, проворачивает, вызвав мой хрип. Резко вытаскивает, позволяя опомниться. Поднимаю веки, утыкаясь взглядом в пол, а затем смотрю выше, наблюдая его стояк. Боль, доставляемая мне, его возбуждает. И сейчас передо мной садист, получающий удовольствие от физических издевательств. Фелер понимает, кто находится в непосредственной близости от его семьи? А дальше этот вопрос растворяется в новой порции разрывающей агонии, заполняющей тело и не позволяющей сосредоточиться на чём-то ином.