Разрешите влюбиться. Теория поцелуя

Протянула руку, чтобы по привычке взять с полки очки, но их там, конечно же, не оказалось. Мысль о том, чтобы перейти на линзы меня пугала: вставлять что-то в собственные глаза, оттягивая до предела веко? Ковыряться в собственном глазном яблоке, скользя по нему пальцами? Бррр!

К тому же, я помнила те времена, когда еще в школе пыталась перейти на линзы – три дня адского мучения, когда ты с утра до вечера только и мечтаешь прийти и вынуть эту мерзкую медузу из своих век. Фу. А потом были и другие модели, и разные фирмы, и новые, безуспешные попытки подобрать подходящие линзы, но все в итоге оборачивалось для меня неизменными мучениями и возвращением к старым-добрым очкам.

«Отнесу курсовую, потом к маме. Буду поздно, но буду» – написала в записке для Оли и оставила ее на столе. Обычно часы посещений в больнице заканчивались в восемь вечера, но мне позволяли сидеть и до десяти, а в одиннадцать наше общежитие уже закрывалось. Поэтому за час мне нужно было добраться обратно. И, конечно, никто не оставил бы меня на улице, но поиздеваться, долго не открывая, а потом уморить чтением ворчливой монотонной лекции – это для нашего коменданта было истинным удовольствием. Поэтому и приходилось рассчитывать время таким образом, чтобы не опоздать к закрытию.