Обещание сердца

Я протянул дрожащую руку.

– Покажите. Пожалуйста.

– Конечно.

Коридорный взял меня за руку сухой, прохладной ладонью и подвел к подносу, на котором лежал квадратный пакет, завернутый в бумагу. Я разорвал его. По столу покатилась выпавшая оттуда бутылочка.

– Что на ней написано? – спросил я.

– Аз… Азапра…

– Прекрасно, спасибо. Можете идти.

Я долго сидел на кровати, позабыв об остывающем завтраке, и вертел пузырек в руках. Двенадцать капсул. Вот и все, что мне могли выписать зараз. Но если мигрени будут терзать меня так же часто, их не хватит и на две недели.

«Бросай все и езжай домой».

Нет. Ни за что. Шарлотта меня ни разу не бросила.

Я подошел к столу и позавтракал.

Тот завтрак я выдержал стойко, как и десяток других после него, однако с каждым разом становилось очевидно одно: мои силы стремительно таяли. Ярость, вспыхнувшая во мне еще в Риме, к Барселоне переросла в отчаяние, которое лишь усиливалось по мере посещения Ниццы, Парижа и Брюсселя. Оно разъедало меня изнутри, оставляя опустошенным. Даже гнев теперь был для меня недосягаем. Я словно очутился в темном чулане под лестницей, грязном подполе или под стеклянным колпаком, как в романе Сильвии Плат[27], где даже воздух казался затхлым.