Русская война. 1854

Тем временем Меншиков все-таки отказался от идеи Корнилова, сказав, что не собирается рисковать столь редкими и важными для обороны Севастополя орудиями, и отправил Владимира Алексеевича назад и дальше заниматься обороной города. Корнилов прожег меня взглядом, явно недовольный, что я видел его неудачу, вылетел из палатки, а сам Меншиков повернулся ко мне.[3]

– Значит, Григорий Дмитриевич, – он прямо-таки буравил меня взглядом.

– Прошу прощения, ваше высокопревосходительство, что стал невольным свидетелем вашего разговора с Владимиром Алексеевичем, – на этот раз я сразу использовал максимально вежливое обращение. А то что-то мне начинает казаться, что и Корнилов, и Горчаков ко мне будут расположены не очень позитивно. Надо хотя бы с Меншиковым не испортить отношения.

– Ничего страшного, – Александр Сергеевич махнул рукой. – Кстати, раз уж вы слышали, так что думаете о предложении Владимира Алексеевича? Он, конечно, хороший морской офицер, но сухопутные операции – совсем не его конек.

– У меня тоже мало опыта, – начал я и едва не чертыхнулся. Оправдываться, когда хочешь кого-то убедить, не самое лучшее начало. – Но я ехал сюда через Одессу, там бродит много слухов о тех генералах, что будут нам противостоять.