Пётр Романов. Veni Vidi Vici

– Это стрыга, – наконец, ответил я. – В шестнадцатом веке в Бреслау были какие-то непонятки с мертвецами, и Мартин Вайнрихом, изучивший все местные легенды и сравнив их с легендами Силезии, вывел теорию о том, кого в народе называют стрыга. Похоже, что он не ошибся в своих предположениях.

– А что ты на руках у этой, как ты там ее назвал, у стрыги рассматривал? – Щедров, наконец, отлепился от стены и побрел за мной следом, но теперь уже не так уверенно, как в начале, постоянно оглядываясь.

– По легенде стрыгами рождаются, а не становятся, как остальной нежитью. Вроде это люди, у которых всего по два: два сердца, два ряда зубов, две души… – я на мгновение замолчал, затем тряхнул головой и продолжил. – Когда приходит время, и человек умирает, то один комплект исчезает, а второй никак не дает телу упокоиться. Сначала они грызут в гробах свои пальца, потом к соседям в могилы наведываются, ну и в заключении переходят на живых людей, когда понимают, что так вкуснее и полезнее, – я чуть не расхохотался, видя чувство омерзения на лице Щедрова, которое с переменным успехом борется с тошнотой. – А вообще я говорил, что упыри нам с тобой тут просто обязаны встретиться.