По воле Персеид

Мне часто вспоминается муж одной из пациенток, который никак не хотел приступать ко второй части занятия: все уже встали к мольбертам и взялись за краски – а он все не двигался. Я не раз видела, как те, кому труднее всех расслабиться и начать рисовать или писать, поистине раскрываются в процессе упражнения и после него. Тот человек в конце концов провел полчаса, сплошь закрашивая свои листы черным. Я наблюдала со стороны, и эта сцена показалась мне столь же печальной, сколь и необычной. Одной рукой он делал широкие мазки, другой – утирал слезы.

Прямо у меня на глазах совершалась чудесная встреча сердечного переживания и искусства. Закрасив последний лист, он отступил назад и промолвил:

– Не думал, что так получится. А ведь стало легче…

Я улыбнулась. Добавить мне было нечего – разве только то, что он был прав. Одну из этих черных картин я повесила около рабочих столиков и в дальнейшем показывала новым участникам кружка, объясняя цель упражнения. Так они могли сразу убедиться, что им не нужен особый талант, чтобы испытать на себе пользу искусства.