Звезда заводской многотиражки
Стол покрыт стеклом, под стеклом – какие-то бумажки с записями, черно-белое фото мужика с героическим профилем, смутно знакомого, актер что ли какой-то? На столе – дремуче-древний дисковый телефонный аппарат. Траурно-черного цвета. Впрочем, я же в морге, логично…
Сбоку от стола, между стеклом и стеллажом, висела картонка с отрывным календарем. Надо же, кто-то ведь еще ими пользуется. Вот только…
– А вы что здесь делаете?! – Надежда Павловна повернулась ко мне и уперла руки в бока.
– Так это же я труп номер семьсот тридцать четыре, – ответил я. – Ну, в смысле, был трупом.
– Что вы имеете в виду? – грозно спросил мужчина помоложе.
Только я открыл рот, как траурный телефон издал пронзительную трель. На рыбьем лице девушки за столом на секунду появился немой вопрос: «Кто здесь?!», потом она вспомнила, что это ее работа, и сняла трубку.
– Морг, – сказала она таким же бесцветным, как и ее лицо, голосом.
– Девушка, милая! – женский голос из трубки было слышно даже мне. – У меня муж пропал, Куцый Михаил Григорьевич. Вы бы не могли проверить, к вам его не привозили?