Северный лес
Глава 2
На исходе августа женщина закутывает ребенка в одеяло, закрывает дверь хижины, выходит на опушку и, бросив последний взгляд на дом, исчезает в лесу. Олени поднимают головы над кустами золотарника и глядят ей вслед, затем робко подбираются к огороду. С оглушительным рокотом над долиной проносится стая странствующих голубей, затягивая небо темной завесой.
Идут дни. В теплых закутках каменной кладки прячутся змеи. Ненадолго хижина становится прибежищем стаи волков, их детеныши гоняются за белыми бабочками у пруда. Тыквы в огороде раздуваются на грозовых ливнях, по стеблям кукурузы вьется фасоль, початки спеют. На качающиеся россыпи посконника садятся бабочки, из коробочек ваточника лезет пух.
На холме, в рыхлой земле, лежат тела старухи и трех мужчин, и в животе мужчины, протянувшего яблоко женщине с ребенком, покоятся три яблочных семечка.
Никто не приходит. Ни солдаты. Ни индеец, что привел женщину сюда. Фасоль жухнет на жаре, тыква гниет, кукуруза гибнет от ржавчины.
Цвета меняются. С вершины склона спускается желтый, закрадывается в прожилки граба, краснеют клены и дубы, лимонные листья калины становятся пурпурными. Они падают в ручей, разделяющий склон, точно прореха в ткани земли.