Дело вдовы Леруж

– Господин следователь прав, – поддержал комиссар.

– Верно, – согласился Жевроль. – Да и матросы наверняка сходили на берег и заглядывали в трактир. А этот патрон Жерве, как он выглядел?

– Как все здешние речники, сударь.

Мальчик собрался уходить, но следователь остановил его.

– Прежде чем уйти, мой мальчик, скажи: говорил ты кому-нибудь об этой встрече?

– В воскресенье, вернувшись из церкви, я все рассказал матери, сударь, и даже отдал ей десять су.

– А ты ничего от нас не скрыл? – продолжал следователь. – Утаивать истину от правосудия – тяжкий проступок. Оно все равно до всего дознается, и должен тебя предупредить, что для лгунов существуют страшные наказания.

Юный свидетель покраснел как помидор и опустил глаза.

– Вот видишь, ты от нас что-то скрыл. Разве ты не знаешь, что полиции известно все?

– Простите, сударь, – воскликнул мальчик, заливаясь слезами, – простите, не наказывайте меня, я никогда больше не буду!

– Говори же, в чем ты нас обманул?

– Сударь, этот человек дал мне не десять, а двадцать су. Десять я отдал матери, а десять оставил себе, чтобы купить шарики.