Во главе кошмаров

Мелай мой родитель.

Эта мысль сбила с толку.

– Эларисы, можете идти. Мой сын останется здесь, – не спуская с меня глаз, заявил Мелай.

– Но ваше величество… – набралась храбрости мама, но я предостерегающе сжал её руку и кивнул отцу. Саймон понял меня без слов, обнял жену и, поблагодарив царя за снисхождение, настойчиво повёл её к выходу. Сердце сжалось от маминого плача, когда она не смогла сдержать всхлипов в дверях, но я копировал бесстрастное лицо Мелая, пародируя его бездушность.

– Выйдите.

От короткого слова царя всех его помощников как ветром сдуло. Я растерянно моргнул, дверь захлопнулась, и мы с его величеством остались один на один. Я весь напрягся, вспомнив, что в комнате достаточно металла, чтобы я повторил участь Сирши. Лёгкие и желудок сдавило, но не от страха за собственную жизнь, а от новой волны чувства вины и потери. Её смерть на моей совести.

– Что теперь? – не выдержал я, пока царь продолжал хранить молчание.

Раньше не посмел бы даже думать с такой непочтительной интонации в сторону его величества, не то что говорить. Но всё меняется.