Ведьмин рассвет

И снова вид виноватым сделался.

– Там гражданское кладбище, которое не в церковном ведении. Отец бы в жизни не позволил бы ведьме нераскаявшейся тут лежать, – Дмитрий кивнул на кладбище за церковью. – И сестру там же, в Савлюково, хоронили. Если подождете…

– Нет, – я покачала головой. – Извини, но…

– Понимаю, – он не обиделся.

А я?

Вот если бы он был как та старуха, склочным и злым, полубезумным, можно было бы просто откреститься от такой родни. Как с лесными людьми.

Я им не была нужна? И они мне теперь не особо. Встретились, поглядели друг на друга и разошлись к обоюдному удовольствию, чтобы снова не встречаться, но уже до конца жизни.

А он…

Он не будет настаивать на встречах. И семейные посиделки – это не про нас, даже если сбросить со счетов мою свихнувшуюся бабку. Но и уходить вот так, просто, неправильно. А обещать, что вернусь, нечестно.

И стоим мы.

Смотрим друг на друга. А в голове месиво… каша…

– Есть еще кое-что, – Дмитрий опирался на трость, и та была крепка, сделана из темного дерева, гладкого, лоснящегося. И на черном лаке его пальцы казались сероватыми. – От отца остались кое-какие заметки. Даже не столько от него. Наш предок, самый первый, летопись вел. Пытался во всяком случае. Потом после него тоже. Отец вон тоже, и дед. Правда, порядка в этом нет, записи лежали, что в подвале, что под крышей. Большею частью ерунда всякая, вроде примет или набросков проповедей. Старое и вовсе почти все сгорело или сгнило в тайнике. А позже уже и мыши помогали, и плесень. Я сам на это добро случайно наткнулся. Попросили для школьного музея глянуть, ну и вот… разбирать сел. И разбираю.