Даже если ты меня ненавидишь

– Дан, у меня же…

– У меня тоже. Не начинай, Серёг. Последнее китайское. Дальше буду больно бить. Не так, как вчера, – на полном серьёзе предупреждаю его.

Тяжело сопя, «друг» уходит с моего двора, а я запираю вагончик, калитку и открываю ворота, чтобы выгнать бэху на улицу. Опускаю стёкла, впуская в салон свежий воздух. Устроив локоть на двери, еду на Смоленскую. Ничем не примечательный старый район с панельными домами, магазинами, остановкой. Проезжающему мимо не за что зацепиться взглядом, а я здесь рос какое-то время, до интерната. Ну и прибегал иногда. Мелкий был, домой тянуло. Мама, папа, все дела, а у них ограничение родительских прав, так что меня находили и возвращали обратно в интернат. Как, собственно, и с улицы, куда я тоже частенько сваливал.

В нашем спортивном зале на матах ночевал, пока тренер не выяснил, как я туда забираюсь. Просто. Через окно в раздевалке. Все знали, что там форточка под потолком оставалась открытой для проветривания. Взрослому в неё не пролезть, а пацану, да ещё и замотивированному спортсмену, как нехрен делать.