Гадкая, сладкая и любимая

Суровый женский голос разрушил волшебную атмосферу:

– Довольно! Линэд, уведи Дейре!

Корделия подмигнула малышу и снова выпрямилась. Старшая госпожа наконец отмерла. С суровым видом она смотрела на Корделию. Когда пузырь ударился о ее щеку, лицо госпожи перекосилась.

Даже в девятьсот лет бабка Корделии выглядела приятнее, чем старшая госпожа сейчас.

К Дейре подбежала увешанная драгоценностями бледная женщина. Должно быть, та самая Линэд.

– Пойдем, мой хороший.

Дейре тут же нахмурился, а затем сморщился. Его лицо побагровело, а рот раскрылся в громком плаче.

– Хасю-ю-ю с не-е-ей…

Линэд взяла его на руки, пытаясь отобрать жабу, и одновременно боясь к ней прикоснуться:

– Выброси! Выброси эту гадость!.. Ну же!..

– Не атда-а-ам Пу-у-у-ухлика-а!..

Линэд покраснела, видимо, от стыда, и глядя на гостей, а не на сына, предприняла попытку утихомирить мальчонку, неловко хлопая его по макушке.

– Ну, перестань… Что же ты… Посмотри, как много гостей… Ты же юный господин, а юные господа так себя не ведут…