Цеховик. Книга 5. План битвы

Я захожу, ну и Ирина, тоже. А куда теперь деваться-то? Самое плохое то, что Ефим сейчас не один. У него за приставным столом сидит Снежинский. Не вовремя мы, конечно, не вовремя.

– Присаживайтесь, товарищи, – расплывается в улыбке Матроскин-Захарьин, он же первый секретарь райкома КПСС товарищ Ефим.

– Ну, что вы замолчали, товарищ Снежинский? – кивает Ефим. – Вот он ваш Брагин любимый, и первый секретарь здесь же. Вот говорите им.

Снежинский поджимает тонкие губы и некоторое время сидит зыркая глазами и переводя взгляд с меня на Новицкую.

– Я Ирине Викторовне уже всё сказал, – наконец, заявляет он. – Но могу повторить, так сказать, прямо для адресата. И прошу заметить, что Брагин никакой мой не любимый. Это вообще смешно слышать.

Неужели он не понимает, что на него все как на умалишённого смотрят. Вот дурачок.

– Вы, товарищ Брагин, мало того что завалили всю работу, – строжится он, – так теперь вообще являться перестали.

– Так я в больнице лежал, и сейчас у меня больничный, – хмыкаю я. – Все претензии к докторам, товарищ Снежинский.