Я не была твоим врагом

– Вы ручку держите, светлость, а то я и натянуть рукав не могу, – недовольно проворчала Мэри, возвращая меня на землю, – вот так-то мне вернее будет.

Спустя полтора часа, мокрая от болезненной испарины, едва поднимая ноги, я, опираясь на плечо, как оказалось, очень крепкой и выносливой девушки, почти благополучно добралась до шатра. С трудом сдержав ухмылку от представшего передо мной вида, я замерла у входа, прежде коротким кивком поприветствовав графа Лавастина.

– Присаживайся, Таллия, – спустя минуту благосклонно распорядился мужчина, указав на невысокий табурет для меня, для себя оставляя массивное кресло, – Мэри, жди госпожу за шатром.

– Как прикажете, господин, – подобострастно пролепетала служанка и, низко согнувшись, попятилась к выходу.

Я же, сделав два шага, с опаской опустилась на колченогий табурет, который тотчас жалобно скрипнул под моим скромным весом, и беглым взглядом осмотрелась. Дядя, или кто он там был Таллии, предпочитал даже в дороге жить в роскоши и комфорте. Коврами было устлано всё: пол в шатре, лавка у входа, и даже сундук укрывала дорожка с яркими узорами. Деревянная ширма с изображёнными на ней необычными птицами напоминала мне японские мотивы. Из-за шаткой стены выглядывал край кровати, на которой лежала шкура с белым и рыжими подпалинами. Возле ширмы стоял небольшой стол, на нём разместили серебряные таз и кувшин для умывания, под ними – фарфоровый горшок с крышкой. Стол, за который меня усадили, изобиловал тарелками, мисками, чашками, на них лежали узнаваемые мной продукты. Увидев такое разнообразие блюд, я только сейчас ощутила, насколько голодна и, наверняка нарушая все правила этикета, потянулась к куску отварного мяса.