Ледяной ветер Суоми

– Но как же хомяковская комиссия? – вскинулся сыщик. – Там много еще вопросов. Реформа полиции – что сейчас может быть важнее?

Маклаков попытался придать своему голосу участливость:

– Конечно, это очень важно. Но… сам Фредерикс телефонировал… Который видит государя каждый день. Вынужден приказать вам отложить пока дела думской комиссии и срочно выехать в Гельсингфорс на поиски… как уж его?

– Хейкки Раутапяя, – подсказал Джунковский, зачитав заковыристое имя по бумажке.

Лыков встал:

– Слушаюсь. Разрешите идти?

– Да, поторопитесь, дело срочное. Степан Петрович, держите меня в курсе дознания!

Сыщики дружно вышли, а Джунковский остался. В коридоре Лыков сказал Белецкому:

– Да, Степа, уж удружил так удружил…

– А что было делать? Ты действительно такой сейчас один.

– Пусть Филиппов едет, у него тоже авторитет будь здоров.

Начальник ПСП[4] даже отшатнулся:

– Избави Бог! Эти финляндцы ничего не дадут сделать, а начальство обвинит в бездействии меня.

– Поехали вместе, – предложил один статский советник другому. – Там салака вкусная, я тебя научу в ней разбираться. Самая лучшая – голландская. Ей надрезают шейку, потроха выбрасывают, а кровь сливают в рассол. Тот принимает красноватый цвет и становится жирным. Потом салаку укладывают в еловые бочки из-под селедки, обложенные изнутри восковой бумагой. Мясо делается белым, вкус – выше всех похвал. Ну, едем! Успех поделим пополам.