Трудно быть феей. Адская крестная

Потому и не понимала сейчас Амбрелла, что с ней происходит, отчего холод в душе поселяется, а сердце всё меньше и меньше на радости реагирует, равнодушно в груди постукивает. Оттого и стала искать в книгах древних, фолиантах заморских ответы на свои вопросы незаданные. В одной рукописи про зеркало прочитала, мол, всё знает. Поможет, научит, подскажет. Вспомнила, что в закромах стекло волшебное имеется, велела принести. Вот теперь стоит перед ним и мучается: что спрашивать, о чём загадывать?

Амбрелла взяла со стола яблоко, отошла к окну. Равнодушным взглядом скользнула по чудной парочке: Чомора и Дубовод о чём-то шептались посреди двора. Вот нянька суетливо оглянулась на окна её кабинета и, не заметив в проёме арочном воспитанницу, продолжила что-то горячо шептать лешему, утирая нос платочком, королевскими руками вышитым, на день трёхсотлетия подаренным. Молодая у неё нянюшка, шустрая. А всё старушкой прикидывается.

Глянула на молоденьких феечек, что развлекались с единорогами, и невольная улыбка тронула бледные уста королевы. Вспомнилось на секундочку, как сама маленькой была, в хвосты ерожиков цветы вплетала. Как силушка в крови бурлила, на волю просясь. Забилось было сердечко в другом ритме, живом и горячем. Да тут же память услужливо картинку подсунула, как на этих самых зверях волшебных по лесу Вечному со Жданом катались, сбегая от заботы ворчливой Чоморы.