Трудно быть феей. Адская крестная

Скривился нос-сучок, но промолчала старая нянька. «А и правда, чего это я? Молодо-зелено, пущай себе балуют, коли единороги не против, – и вздохнула тоскливо. – Как беда-напасть с Эллочкой приключилась, так я и света белого не вижу, и радость чужая как бельмо на глазу…»

– Ну что ты, что ты, – косясь на молодых, неловко похлопал хранительницу по плечу Дубовод. – Всё хорошо будет, и в нашем лесу мандарины зацветут на дубах.

Очень уж уважал заморский фрукт леший: и кисленько, и сладенько, и освежает. Чомора невольно улыбнулась, представив себе чудную картину: вековой дуб, усыпанный белыми мандариновыми цветочками. Вздохнула тяжело, стирая улыбку, оглянулась на дворцовые окна и тихонько произнесла:

– Не верили мы с тобой, старый, да всё, как в книге древней писано, одно к одному. И зеркало затребовала, и пять чёрных прядей у Эллочки обнаружила. Неужто всё, конец пришёл нам? Приберёт к рукам тьма беспросветная девочку, погубит сердце золотое, и станет мрачной непроходимой чащобой светлый Вечный лес, ручьи – болотами, а мы – нечистью морочной злобной.