Черный Арагац

– Не возражаю, – с улыбкой ответил на рукопожатие Клим и вынул папиросы. – Куришь? Угощайся.

– Нет. Спасибо. Не люблю. Я талма люблю, хаш люблю, барышня красивый тоже очень сильно люблю. Ты лучше здесь кури, пока конка стоит. Вокзал – конечная. Курить в конка дума запретил. Штраф будет тогда.

– А нам обязательно ехать на конке? Рядом же извозчичья биржа.

– Конка – три копейка на передней площадка, а коляска – пятнадцать. Копейка рубль стережёт!

– Бережёт, – поправил Ардашев. – Давай возьмём извозчика. Я плачу, ладно?

– Э-э, как скажешь. Хозяин – бара-ан…

– Барин, а не баран, – расхохотался Клим.

– Прости, – покачал головой толстяк. – Некрасиво вышло.

– Едем?

– Угу.

Забравшись в коляску, Бабук скомандовал:

– Казанская, где Большой проспект, перед Новый базар. Знаешь?

Возница кивнул и тронул каурую лошадку. Экипаж покинул привокзальную площадь, миновал железнодорожный переезд с открытым шлагбаумом, проехал мост через речку Темерник и оказался на самой главной улице города – Большой Садовой, протянувшейся с запада на восток параллельно Дону. По красоте зданий, мощению мостовых и роскошеству витрин с этой улицей мог сравниться только Таганрогский проспект, лежащий перпендикулярно к реке и разрезающий Ростов с юга на север. Эти две транспортные артерии образовывали своеобразный крест, к которому уже примыкали все остальные продольные и поперечные: улицы Пушкинская, Сенная, Скобелевская, Большой и Средний проспекты, улицы Московская, Казанская, Николаевская и прочие.